Что такое Любовь?.. Кто осмелится дать ответ на этот вопрос... Даже если какой-нибудь типчик как, например, Шурасик и ответит, то всё равно окажется далёк от истины... Да и вообще, чем больше человек спорит о чём-то, тем меньше он об этом знает. Так считала и Таня, сидя в душной, тесной комнате, думая о чём-то. (О чём точно не решусь сказать, ибо в чужие мысли подглядывать неприлично... Ну, ещё и опасно для здоровья.). Вот уже как два года она жила в этой старой избушке, в самой гуще леса, где вокруг неё были только лес, болотные хмыри и лешаки... Раньше рядом с ней был и Ванька... Такой милый, заботливый, он всегда находил способ успокоить её, подбодрить. Но его больше нет. Он исчез из её жизни так же быстро, как исчезает загоревшаяся бумага, терзаемая яростным пламенем.
Она вновь и вновь прокручивала в памяти тот день... Начинался он как и все дни до этого: сырое, пасмурное утро постучалось в окно, намекая на то, что пора бы уже оторвать от подушки свою ленивую голову. Во дворе шумел ветер, качая пожелтевшие высокие деревья, заставляя сбрасывать свою листву на покрытую росой траву, укрывая её подобно одеялу. Ничего не предвещало грозы. Ничего. Но ведь так и бывает - ты ничего не ждёшь, а злобный кирпич неожиданности (чаще неприятной) уже стучит по затылку.
Таня проснулась, как обычно, сонно потянувшись и сев в постели. Из головы её не выветрились ещё неприятные воспоминания о недавней ссоре с Ваней, ссоре, начавшейся с пустяка и закончившейся грозой.
-Ты никогда меня не понимал! Ты заманил меня в эту трущобу, что бы надоедать своим занудством, ведь так? – Кричала она тогда, не осмысливая своих слов, они сами слетали с её губ, безжалостно жаля сердце Валялкина, который лишь разочарованно смотрел на неё.
-Я ошибся в тебе... – И он ушёл. Малютка Гротти думала, что он придёт, она ждала его, неотрывно глядя в окно, надеясь и веря... а затем заснув.
Но он таки не появился. Он словно исчез, оставив её. Так казалось ей, такой слабой, такой грустной в тот момент, пока она не узнала истину. Ваня погиб. В лесу подстерегает много опасностей, даже магу иногда бывает сложно их преодолеть. Валялкин был без кольца, оставив его на столе, из-за ярости и огорчения забыв надеть его. А без магии против оголодавших лесных хищников он был бессилен. Тело его поутру обнаружили лешие и, отдавая дань тому, кто лечил и помогал им, они похоронили его на опушке леса, скорбя об утрате. Так неожиданно и закончилась жизнь выпускника Тибидохса...
Тане казалось, что это не Ваня, а она умерла, она страдала так сильно, что не замечала пролетавших за окном дней, сменявшихся ночами, она редко выходила из домика, ненавидя лучи солнца и сияние луны. Даже перстень её деда Феофила молчал, лишь изредка выдавая умные фразы вроде: “Homini necesse est mori!”, или “Memento vivere”. Дочь Леопольда мало слушала перстень, хотя тот не говорил чепухи, впервые пытаясь ободрить Татьяну, но, увы, всё безрезультатно...
Сегодня к ней должен был прилететь Ягун, который, в отличие от Тани ещё не закончил магспирантуру. О смерти Вани он знал давно, тогда же он и приехал к ней, что бы хоть как-то помочь, поддержать Таню... Сейчас он собирался прилететь к ней, что бы забрать из этого дикого места и привезти обратно в школу магии. Гроттер не особо сопротивлялась, она сама понимала, что в ней что-то сломалось, что-то теперь идёт не так... Ей так не хватало Ваньки, именно сейчас она понимала, как глупы были их споры, как много времени они потратили зря, обижаясь друг на друга. Она не могла забыть его последних слов, обвиняя себя в его смерти... В её глазах потух тот огонь, та жажда к жизни, что всегда были частью неё.
Но вот, прошёл уже целый год. Время известно своими чарующими свойствами заживлять самые болезненные душевные раны. Но надо помнить о том, что рубцы и шрамы от моральных травм остаются навсегда.
В дверь постучали, из-за чего Тане пришлось вынырнуть из своих размышлений на поверхность реальности... Она быстро подбежала к двери, распахнув её и повиснув на шее у внука Ягге. Тот оставался всё таким же пухлым оптимистом, уши которого в зависимости от ситуации начинали менять свой цвет.
-Ох, мамочка моя бабуся, Танька, ты ж меня задушишь... Напои меня, что ли, чаем сначала... – Усмехнувшись, произнёс Ягун, разглядывая Таню. Хоть юноша и пытался вести себя как ни в чём ни бывало, да чувствовалась в нём та же печаль, что и в Тане. Потеря близкого друга – слишком тяжёлое бремя.
-Ягун, я уже три часа тебя дожидаюсь, ты где так задержался?
-Да так... -Уши Ягуна замигали.- Катя задержала..
-Аа...- Таня понимающе кивнула головой.- Вещи я уже собрала...- Малютка Гроттер нахмурилась – ей-то было известно, что все её вещи это лишь контрабас да смычок.
-Что ж, тогда полетели без промедления, пока ты опять не передумала...
Две летящие фигуры без препятствий осуществили перелёт через семь радуг Грааль Гардарики, которую академик Сарданапал разблокировал при помощи декана Медузии Горгоновой. На стенах Тибидохса уже выстроились встречающие, всматриваясь вдаль. Среди них были такие знаменитые личности, как сам академик, Горгонова, Зуби, Клёппик, Ягге, Поклёп со своей Милюлей, Пипа, Генка, оставшийся в магспиратнуре только ради своей возлюбленной, Гробыня, только вчера прилетевшая с Лысой горы, её маг-хранитель Гуня, ну и так все до бесконечности. Даже сама Шито-Крыто была здесь, чего никто не ожидал. Все знали о приезде (иди правильнее будет прилёте?) Тани и Ягуна.
Когда же, наконец, двое фигурок показались вдали, толпа зашевелилась. Пипа о чём-то спорила с Веркой Попугаевой, Склепова заулыбалась своей знаменитой улыбкой, которой разила наповал своих поклонников, а академик стал репетировать и мысленно произносить свою приветственную речь...
Таня с лёгкостью приземлилась на холодный камень, её задатки, оставшиеся ещё со времён драконбола не пропали даром. Девушка изумлённо разглядывала всю толпу, удивляясь, что так много лиц захотело встретить её... Оказывается, она ещё была нужна кому-то... На глазах её стали появляться слёзы.
- Ну, блин, Гроттерша, ты даёшь! Ещё со своего реактивного барабана сползти не успела, а уже такие сентиментальности. – Проговорила Гробынька, однако, в голосе её не было ехидности, а глаза подозрительно блестели. Это было совсем не похоже на ту Гробыню, что знала Таня. Ещё не успел академик произнести и слова, как к Тане стали подходить и здороваться, обнимать, целовать её, смеяться, спрашивать как она... Гротти уже не сдерживала слёз, плакала в открытую, ей было так непривычно быть в центре внимания, да ещё старых друзей, по которым она успела так сильно соскучится.
Сентиментальная часть закончена, фанфары отгремели, все отплакали своё и разошлись по комнатам. Таня вместе с Пипой, Склеповой вошли в свою старую комнату, такую родную до боли, такую знакомую...
Гробыня с разбегу упала на свою старую кровать, которую ещё не успели убрать, вернее никто этого делать и не собирался, чему Склепова не могла не радоваться. Таня неторопливо прошлась по комнате, усевшись на подоконник. Говорить с кем-то ей сейчас особенно не хотелось, хотелось просто подумать, осмыслить свой выбор. Да, она вернулась туда, откуда начала свой путь в мир магии, где с ней происходило столько всего необычного, порой даже опасного. А стоило ли? Хотя, что ей делать в той глуши, когда теперь там нет Ваньки? А стоило ли вообще покидать Тибидохс, бросая магспирантуру, не закончив её?
-Не, ну я так не играю! Танька, ты на каком сейчас небе летаешь? Я тебя уже пятый раз спрашиваю, как твой полёт прошел, а ты даже ноль внимания.
-А? Что?
-Бэ... – усмехнулась Склепша,- проснись, говорю, а то муха в рот залетит.
-Склеп, не читай нотации..
-Ладно, ладно... Ты хоть расскажи, как ты там жила в заполярье-то своём?
-Это не заполярье, а всего лишь удалённый от лопухоидов и магов остров. Нормально мне там жилось... – Таня осеклась. Даже сейчас она не любила ныть и жаловаться, может, она и стала более сентиментальной, но это сказался её возраст, а не личные переживания.
Склепова отлично поняла, почему наступило молчание. О смерти Ваньки она знала. Нельзя сказать, что она восприняла её так же тяжело, как и Таня, однако, плакала и переживала немало. Ваня во многих оставил частичку себя, он был как лист истории, который так не хотелось, комкая, выкидывать навсегда.
-Ладно, барышни, все на горшок и в люлю! – Важнетски сказала Пипа, зевая. – Я спать хочу, и если не хотите откушать моей интуитивной магии, то вам лучше заткнутся.
Никто не стал с ней спорить, все были сильно уставшими, особенно Таня, пролетевшая не такое уж малое расстояние.
-Кстати, Гротти, завтра к нам прилетает Душиматрёшкин. – Уже проваливаясь в царство Морфея, сонно заявила Склепова.
-Гробынь, ты бредишь. Он же с Лизон в своём городе давно кукуют. Да Лизон ни за что бы не отпустила своего Кусайсобачкина ни на шаг от себя! И вообще, зачем ему прилетать?..
-Да откуда мне знать, Гротт, вот сама и спросишь его, как он прилетит... К тому же, ты не забыла, что я говорила тебе о магии Локона? Глеб благополучно избавился от неё, едва не подарив коньки Аиде Плаховне, Лизон ему уже не нужна. А думаешь для некромага такая сложность избавиться от того, кто ему мешает?
-Ты что говоришь? Думаешь, он её убил? От магии древней Богини так просто не избавишься... – с ужасом спросила Таня.
-Таньк, ну вот откуда мне знать, что у него там на уме. Лизку он не тронул, хотя мог бы сделать нам такой подарочек. Жива она и здорова, это ведь она мне купидона с письмом прислала. Пишет, что Глеб прилетает к нам с первыми петухами, а сама она чешет в Питер, что бы продолжить своё жалкое существование и играть и дальше на нервах у людей... Всё, Гроттерша, не парься и спи.
Таня лежала, глядя в потолок, и думала, что ещё долго не сможет уснуть. Однако, Морфей унёс её в своё царство, стоило ей только ненадолго прикрыть отяжелевшие веки...
Дни в Тибидохсе полетели быстро и весело. Прибывшие гости улетать не собирались, магспиранты, в том числе и Ягун, готовились к сдаче выпускных экзаменов, Таня же собиралась продолжить своё обучение, начиная уже со второго курса магспирантуры, потому что первый она окончила весьма удачно, поэтому Сарданапал разрешил ей не начинать всё сначала. К Глебу, решившему всё-таки продолжить обучение (никто так и не понял почему), она относилась неплохо, сама того не ожидая. Бейсусликов, то есть Пинайхомячков, блин, ну вы меня поняли, не надоедал девушке своими магическими способностями, не наседал на неё, требуя общения. Он знал, что переживает Таня, хотя сам отнёсся к новости о смерти своего неприятеля с хладнокровием, присущим всем некромагам. Ему приходилось проходить и не через такое, закалка и неприязнь к усопшему сделали своё дело.
Одним словом, Глеб стал для Тани хорошим другом, видимо поняв, что к сердцу Тани ему не подобраться. Нередко некромаг просил попозировать ему, а Таня не возражала. Теперь её никто больше не ревновал, не ворчал на неё и не обижался. Постепенно Таня свыкалась с тем, что Ванька не может больше быть рядом и что ничего теперь уже не изменить. Однако, малютка Гроттер не могла больше даже и думать о любви, она считала, что таким образом предаст Ваню.
Глеб помогал Тане пережить это горе, он больше не пугал её своими некромантсткими штучками, а зачастую мог дать дельный совет. Они часто летали по вечерам вокруг Тибидохса, иногда задерживаясь до поздней ночи. Часто полёт проходил молчаливо, а оно и нужно было для того, что бы развеять холодным ветром ненужные мысли, полностью отдастся полёту...
В один из таких вечеров Таня невольно задержалась у стены, любуясь красивым закатом: солнце сверкало огненным шаром, озаряя угасавшее небо красным цветом, прячась за тускнеющие пушистые облака...
Таня обернулась и с удивлением заметила, что Глеб её всё ещё ждёт, а ведь ей показалось, что она простояла тут целую вечность.
-Глеб, можно тебе задать вопрос...
-Задавай...
-Как ты смог избавится от опеки Лизон, ведь магия прекратила своё действие только на тебя?
-Ты действительно хочешь знать ответ? – В глазах Глеба невозможно было ничего прочитать.
-Да...- Таня глубоко вздохнула.
-Лиза узнала о смерти Валялкина. Удивительно, что любовь, которую она испытывала к нему был фальшью, зато скорбь, слёзы были настоящими. Они-то и освободили её...- Глеб говорил всё с таким хладнокровием, что немного рассердило Таню... Как он может так беззаботно говорить о чужих чувствах? Кто ему давал такое право?
-Почему ты осталась там? – Этот вопрос заставил вздрогнуть её. – Почему не улетела сразу, как он...
-Потому что не могла... – Таня прервала его.- Столько воспоминаний... Мне сначала казалось, что... он и не умирал, что он был рядом... Я просто не могла... – она сама не понимала, почему говорит это.
Глеб подошёл к девушке и приобнял её.
-Он умер, Таня... И ты должна с этим смирится. Ты страдаешь и никак не можешь поверить в это. Но своими мучениями ты ничего не сможешь добиться, разве что сама канешь в бездну. Подумай сама, разве он. – Глеб не хотел произносить имени. – Хотел, что бы ты так пытала себя? Он хотел тебе только счастья...
Таня понимала, что он прав, хотя и не хотела слушать. Сама она часто говорила себе тоже самое, но это не утешало её... Ей не составляло труда вызвать дух Ваньки, что бы поговорить с ним, но она не решалась. Может, её останавливало то, что она была ещё не готова. А, может, она просто не хотела тревожить Ваню в загробном мире. Их дороги разошлись, увы, навсегда...
Глеб провёл рукой по её пышным рыжим волосам, но девушка даже не вырывалась, она зачарованно глядела в глаза некромага. Тот, слегка прижав её к себе, коснулся своими устами её тёплых губ. Таня закрыла глаза. Её сердце бешено колотилось, чувства вновь разгорались огнём, как было раньше. Она не испытывала ни чувства вины, ни чувства омерзения к себе. Они ушли, а на их место встал Глеб.
Слегка отстранившись, Гротти произнесла едва слышно:
-Нас будут искать... Я пойду...- И, не дожидаясь ответа, пошла к лестнице, волоча за собой контрабас.
Глеб смотрел ей вслед, покручивая в руках свою трость.
-Ты станешь моей, Таня. Даже смерть не станет нам преградой. – В глазах некроманта на миг промелькнули две маленькие красные искорки, но тут же потухли. – Забудь о былом и иди ко мне... – Слова прозвучали как заклинание...
Тибидохс продолжал жить своей неторопливой жизнью. А жизнь перевернула новую страницу истории, принимаясь писать новые строчки.
вот он, мой первый фик на ТГ...